Скандал в Профсоюзах случился не вчера. У этой истории длинные и раскидистые корни. Глава Федерации независимых профсоюзов России Михаил Шмаков попал в поле зрения не только общественников, но и силовиков.
Мы полагаем, что интерес к Шмакову и его семье вновь возник в связи с недавним задержанием руководителя УГИБДД Ставрополья Алексея Сафонова по делу, в народе получившему название «о золотых унитазах». Кроме того, на недавнем заседании Совета по стратегическому развитию и нацпроектам лидер ФНПР Михаил Шмаков решил высказать сомнения по поводу планов правительства объединить в единую структуру социальные фонды — Пенсионный и Фонд социального страхования. Эти два, казалось бы, никак не связанные между собой факта, кроме того, что часть объектов, унаследованных Профсоюзами после распада СССР вроде санаториев и пансионатов тоже находятся в ЮФО. Кремль дает сигнал нечестным на руку чиновникам, мол, мы за вами следим и борьбу с коррупцией никто не отменял, тем более накануне выборов в Госдуму. Издание Mosmonitor.ru провело собственное журналистское расследование, наша редакция приводит его основные результаты.
Сегодня объединение социальных фондов диктуется политической и экономической целесообразностью. В нынешнем виде они являются архаичным наследием 90-х годов, когда государство снимало с себя соцобязательства, ссылаясь на рынок. В итоге — пенсионный кризис, необходимость повышения возраста выхода на пенсию, дефицит средств в Соцстрахе. Содержание социальных фондов стоит серьезных денег для государства, а их деятельность сводится к посредничеству между плательщиками страховых взносов и поставщиками услуг.
Напомним, что в 2017 году господин Шмаков выступал против оптимизации и новшеств – критиковал передачу в ведение ФНС администрирование страховых взносов. А в итоге ФНС повысила собираемость на 6,7 % в первый же год.
Управление такими большими денежными потоками (в 2020 году около 13 трлн руб., 70% доходов федерального бюджета) требовало не только огромных и неоправданных накладных расходов (вспомним дворцы-особняки ПФ), но и порождало коррупционные соблазны, вылившиеся в десятки уголовных дел по всей стране.
Национальные цели экономики требуют перевода работы фондов на новые принципы. Безусловно, слияние фондов сократит административные расходы, объединит информационные системы, позволит жестко контролировать финансовые потоки, повысить прозрачность и обоснованность расходов. Экономический эффект, по данным Минсоцразвития, может составить до 300 млрд рублей в год.
Но лидер Федерации профсоюзов упорно выступает против объединения. Михаил Шмаков стремится сохранить единственную площадку, где ФНПР может проявить свою активность и лоббировать те или иные договоренности (в том числе и в пользу работодателей-олигархов) – Российскую трехстороннюю комиссию по урегулированию социально-экономических отношений. Она в частности, регулирует порядок и величину страховых взносов. При новой системе контроля денежных потоков на основе единой информационной системы объединенного социального фонда сделать это будет значительно трудней.
Но эксперты полагают, что главная причина многолетнего сопротивления лидера профсоюзов в другом. Анализ деятельности фондов может привлечь внимание и собственно к ФНПР, которая по существу и принципам деятельности является таким же архаизмом 90-х, как и социальные фонды.
Дворцы Профсоюзов должны быть проданы. Выгодоприобретатель – отнюдь не люди труда.
Унаследовав от советских профсоюзов 2 582 крупных и вполне ликвидных объектов, ФНПР занялась их продажей, сохраняя в секрете информацию о полученных средствах, а также данные о доходах от управления санаториями, пансионатами, гостиницами, Дома Союзов в Москве и других регионах.
Стремительнее всего шла продажа таких объектов в регионах с высокой рентой — Краснодарский край, Ставропольский край. Начиная с 2019 года прокуратура и ГУ МВД России по СКФО добиваются ликвидации одного из самых доходных детищ Шмакова — ОАО «Курортное управление».
Закрытость для некоммерческих организаций – это косвенный признак коррупции. Следствием такого подхода стали многочисленные уголовные дела против профсоюзных функционеров, включая директора знаменитого Дома Союзов и родственников самого Михаила Шмакова, «помогавших» ему в управлении профсоюзной собственностью.
ФНПР не жалела денег на накладные расходы. Согласно исследованию РБК, из 60 млрд рублей бюджета (цифра оценочная, т.к. доходная часть ФНПР засекречена) 6% уходит в фонд солидарности (поддержка работников во время простоя, единовременная помощь при несчастных случаях на производстве), 6% — на взносы в международные организации, а 88% — на поддержание собственного существования.
Недавно ФНПР выступила с очередной популистской инициативой — увеличить зарплаты работников за счет маржи работодателей. Любому школьнику понятно, что это путь тупиковый, бизнес просто уйдёт в тень. Нужно же создать иллюзию деятельности по защите прав трудящихся — чем, в идеале, и должны заниматься профсоюзы.
На самом деле цель — отвлечь внимание от маржи, которую, вероятно, руководство федерации во главе с Михаилом Шмаковым извлекает из распродажи активов, принадлежащих профсоюзам.
За годы, что Михаил Шмаков находится у руля ФНПР, стало известно о массовых хищениях госсобственности с участием лидеров организации, а также об уголовных делах, которые множатся год от года. В данный момент расследуются очередные факты масштабной коррупции в федерации.
На январь 2017 года на балансе организации находилось 1082 объекта недвижимого имущества и 67 земельных участков. К июню 2021 года федерация дополнительно зарегистрировала соответственно еще 95 объектов и 35 участков, параллельно занимаясь реализацией активов. За указанный период 274 объекта и 36 участков было отчуждено в пользу третьих лиц, причем по стоимости в разы ниже кадастровой.
В 2017 году санаторий «Дубовка» на берегу Волгоградского водохранилища перешел в собственность московского ООО «Фортривьера», принадлежащего некой Юлии Москаленко. Сообщалось, что фирме санаторий достался всего за 20 млн руб. Сама ФНПР получила по договору купли-продажи лишь 1,4 млн руб.
Санаторий «Красный Бор» под Смоленском по кадастру оценивался в 314 млн руб., но 20% в нем в 2017 году были проданы федерацией Шмакова за 16,8 млн руб.
Семейные ценности
Семья Михаила Шмакова начала свое стремительное обогащение с 1993 года, когда он впервые занял пост председателя ФНПР. Уже до 2001 года стоимость имущества составила предположительно 99,4 млн рублей. Затем семья профсоюзного босса получила в собственность активы еще на несколько сотен млн руб.
Шмаков совместно с женой владеет квартирой стоимостью почти 30 млн руб. в Пресненском районе Москвы. В его собственности большой участок земли на Плешковском заливе в Тверской области. На официально неработающую супругу Михаила Шмакова записаны еще три квартиры в Москве, в том числе доля в элитных апартаментах на 3-й Тверской-Ямской улице стоимостью свыше 45 млн руб. Также ей принадлежат два дома и три земельных участка в Новой Москве и в Наро-Фоминском районе.
Сын главы ФНПР Виктор Шмаков еще в студенческие годы стал обладателем недвижимости в Москве и Подмосковье в несколько десятков млн руб.
А ещё семья профсоюзного босса коллекционирует раритетные автомобили. У самого Шмакова модели советского автопрома «Победа», 22-я «Волга» и «ГАЗ» 69А – стоимостью на антикварном авторынке до 8 млн руб. каждая. Супруга владеет автомобилем «Чайка» за 11 млн руб. Сын, помимо Cadillac Deville и Mitsubishi Pajero, имеет дорогостоящие «ГАЗ» М-21 «Волга» и «ГАЗ» 12 ЗИМ.
Функции профсоюзных лидеров сегодня непонятны и, по сути, уже не востребованы, зато есть шикарное имущество, которое всегда можно выгодно продать, бесконтрольно. Спрашивается, ну и зачем им с кем-то объединяться? Вдруг ещё делиться придётся.
Обнародованная информация об активах главы ФНПР – скорее всего, лишь верхушка айсберга. В истинных масштабах воровства профсоюзного лидера еще предстоит разобраться правоохранительным органам. Как и в мутном бизнесе семьи Шмаковых. Внимание правоохранителей должен привлечь и тот факт, что глава ФНПР, видимо записав самые лакомые активы на своих родственников, стал одним из крупнейших в стране латифундистов. В запутанной схеме перехода ПСХ «Балабаново» в собственность супруги и брата главы профсоюзов – Петра Шмакова – уже разбирается суд. Раньше «ПСХ Балабаново» было богатым сельхозпредприятием в Калужской области. В 2003 году ФНПР и ее филиал ТООП «Калужский областной совет профсоюзов» учреждают вышеназванное ООО с долями соответственно 30% и 70%. Спустя пару лет ТООП заключает с головной структурой договор пожертвования, на основании которого в 2007 году ФНПР оформляет хозяйство в единоличную собственность. Но уже в 2009 году владельцем 62,3% становится ООО «Универсал 2008», которое еще через год выкупает оставшуюся долю у федерации. Далее «Универсал 2008» переписывает 76% «ПСХ Балабаново» на своего учредителя Людмилу Бахареву, а в марте 2017 года собственниками становятся уже Светлана Шмакова и Петр Шмаков с долями соответственно 80% и 20%.
Сумма сделки – тайна за семью печатями. Зато известно, что все то время, что сельхозугодия «искали» добросовестного приобретателя в лице ближайших родственников главы ФНПР, земли Боровского района Калужской области разбазаривались, и к настоящему моменту от них осталось 187 гектаров, да и те по прямому назначению не используются. В настоящий момент прокуратура Калужской области добивается признания недействительными всех перечисленных сделок и возвращения участков Боровскому району.
Нельзя исключать, что аналогичные иски последуют и в отношении 18 участков (четыре оформлены на Светлану Шмакову и 14 – на Виктора Шмакова) в поселке Садовый Владимирской области, на которых располагается Владимиро-Суздальский парк активного отдыха «Заячья гора». Не понятно, на каких основаниях, а главное на какие доходы, жена и сын Михаила Шмакова их приобрели. Примечательно, что прокуратура несколько лет назад уже интересовалась бурной деятельностью семьи главы ФНПР в Суздальском районе. Дело в том, что на приобретенных участках также расположен горнолыжный комплекс «Заячья гора». Примерно с 2017 года им владеет ООО «ВС Парк», фактическим собственником которого через аффилированных лиц является Виктор Шмаков. Новый собственник начал свою деятельность со скандала – установил плату за проход и катание с горки на территории, на которой расположен объект культурного наследия федерального значения «Земляные валы 17 века».
Как выяснила прокуратура, опротестовавшая незаконное решение, компания Шмакова-младшего самовольно захватила еще и этот участок.
Могут возникнуть вопросы и к коммерческим структурам, учрежденным ФНПР – помимо законности их создания, регуляторов должна заинтересовать роль отпрыска Михаила Шмакова в деятельности по отчуждению принадлежащих этим компаниям активов. В настоящее время Виктор Шмаков активно задействован в управлении таких структур, как ООО «Курорт-сервис» (имеет отношение к парку «Заячья гора»), в котором ему принадлежат 30% акций, торговой компании ООО «Аквакарго», туроператора АО «Санаторно-курортное объединение ФНПР «Профкурорт», АО «УКД» («Управление канатных дорог») и АО «КМКР» («Кавминкурортресурсы»). Доходы сына лидера ФНПР, в основном получаемые от этих структур, в последние годы постоянно растут и исчисляются миллионами рублей.
Хватит щипать государеву казну
Председатель Федерации профсоюзов пытается подправить свою подмоченную репутацию громкими заявлениями якобы с заботой о людях. Из этой серии — заявление о том, что работодатели должны делиться, призывы проиндексировать пенсии работающим пенсионерам. Шмакову позарез нужен безупречный имидж общественного деятеля. Особенно в свете того факта, что глава государства под занавес 2020 года включил его в Госсовет РФ.
Правда, сам Шмаков, похоже, привык к более крупным суммам, нежели средние пенсии по стране. Единственное, что объединяет профсоюзного лидера и тех, за кого он радеет – финансовый источник, а именно российский бюджет. Ежегодно Шмаков получает от государства миллионы как председатель ФНПР. Помимо зарплаты Шмаков выписывает себе из бюджета премиальные и даже материальную помощь — по причине пенсионного возраста. Неплохая надбавка пожилому функционеру, который не пашет, не сеет, не создает народные блага, а лишь их «осваивает».
При этом на деятельность ФНПР выбиваются ежегодные субсидии, которые в основном идут на нужды руководства федерации. В 2018 году, например, федерация получила 735,7 млн руб/, в том числе 264 млн руб/ на погашение кредитов. В прошлом году сумма выросла до 1,2 млрд руб/, а в этом ФНПР должна получить еще столько же. Любопытен факт возникновения долгов у федерации Шмакова: в рамках подготовки к Олимпиаде-2014 организация перечислила собственные средства в размере 532 млн руб/ на капремонт сочинских объектов. Затем задолженность была переведена на две структуры – акционеров этих объектов – ООО «Курортное управление (холдинг) г. Кисловодск» и ООО «Бальнеологический курорт «Мацеста» (холдинг) г. Сочи». В отношении первой фирмы в настоящий момент уже расследуется уголовное дело о мошенничестве – мало того, что коммерческая структура незаконно создана ФНПР, так ей были переданы 30 крупных профсоюзных санаториев и профилакториев по заниженной цене, часть из которых впоследствии реализована третьим лицам.
Под капремонт олимпийских объектов также был взят кредит у Внешэкономбанка в размере 1,9 млрд рублей. Все это напоминает банальный вывод средств на аффилированные структуры и искусственное создание задолженности. Вероятно, все для того, чтобы субсидирование ФНПР не прекращалось, и семья Михаила Шмакова продолжала еще много-много лет безнаказанно «щипать» государственную казну.
Однако, нет сомнений, что скоро эта деятельность будет пресечена: слишком высокие инстанции вплотную занялись проверками как самой ФНПР, так и его руководства. Следствие уже ведется, свои оценки творящемуся в федерации беспределу дали Генпрокуратура, Росимущество, Счетная палата, ФНС и другие госорганы. Также готов к принятию закон, который сможет защитить профсоюзное имущество от дальнейшего расхищения, не говоря уже о существующих многочисленных исках о пересмотре незаконных сделок купли-продажи. Однозначно виновные понесут самую серьезную уголовную ответственность, а учитывая размеры такого рода «приватизации», реальные сроки лишения свободы могут ожидать не только самого профсоюзного лидера, но и его родственников.
В народе говорят «быть у воды и не напиться…», но всему приходит конец
